В воздухе, который окружает человека, есть совокупность молекул, характерных только для одного представителя человечества.
Все предметы, которые соприкасались с одеждой или телом человека, оставляют на себе его запаховые следы. И люди научили специально натренированных собак распознавать их, то есть, собственно, идентифицировать человека, как это делают эксперты-криминалисты по следам рук, почерку, фотографиям и т.п.
В 2004 году американские ученые Ричард Аксель и Линда Бак получили Нобелевскую премию за исследование механизма обоняния.
С известной осторожностью можно сказать, что теперь объяснен механизм распознавания индивидуальности запаха, то есть раскрыта тайна “запахового паспорта”.
А собаки великолепно читают этот “паспорт”. Для них, как выяснилось, там нет незнакомых букв.
У нас в стране методику исследования запаховых следов начал разрабатывать Клим Тимофеевич Сулимов. Сулимов — биолог, всю жизнь проработавший в экспертных подразделениях МВД. Только в ту пору, о которой идет речь, наша страна называлась СССР, и еще не было МВД, а было МООП — Министерство охраны общественного порядка. Позже к нему присоединился химик Василий Иванович Старовойтов. Именно эти два человека практически с нуля разработали методику экспертизы запаховых следов человека.
Сулимов — легендарная личность, фанатически преданная своему делу. В 1977 году Клим Тимофеевич вывел новую породу собак. Скрестив шакала и лайку, Сулимов получил собаку, по наследству одаренную великолепным обонянием отца-шакала.
Наследников шакалов и лаек стали называть шакалайками, хотя Климу Тимофеевичу это название не нравится. Первых гибридных четвертькровных “экспертов”, родившихся в 1983 году, звали Вуд, Веда и Валдай.
* * *
В чем, собственно, состояла задача? В том, чтобы собака без ошибки сравнивала следы и могла “сообщить” об этом эксперту.
Запаховые следы быстро улетучиваются, и собирать их нужно тотчас после приезда на место происшествия. Кусок суровой баки (из такой ткани делают солдатские портянки) прикладывают к предмету, который может быть носителем запаха человека, совершившего преступление. Ткань герметично упаковывают в стеклянную банку, а в лаборатории ее (или собственно носитель запаха, например шапку) помещают в небольшой перегонный аппарат, похожий на самогонный. В результате возгонки получают избавленный от примесей человеческий запах, который хранится в специальной запахотеке до того часа, пока не появится подозреваемый. У подозреваемого берут образец запаха, переносят на ткань — и можно приглашать собаку.
В большой комнате на полу ставят банки с запаховыми пробами, среди которых находится и след, изъятый с места происшествия. Во время обучения собаку научили показывать эксперту банку, в которой находится запах, идентичный запаху, заданному на старте. Четвероногий специалист обходит все банки и садится около той, в которой законсервирован искомый запах. За работу будет награда. Однако собака может не обнаружить нужного запаха. Ее нельзя предупредить об ответственности за ложные показания. Она твердо знает, что за работу получит лакомство. И если нет того, что она ищет, она сядет возле первой попавшейся банки и сделает вид, что нашла то, что искала. Но ведь неспроста главным в паре человек—собака является человек. Опытный кинолог сразу поймет, что собачка хочет обвести его вокруг пальца. Обманщицу выводят из помещения, меняют местами банки, берут другую собаку и повторяют эксперимент. Затем снова переставляют банки и меняют собаку. И если все собаки уверенно выберут одну и ту же пару запаховых проб, результат считают положительным. Оформляется заключение эксперта, и оно будет доказательством по уголовному делу. Нередко более верным, чем отпечатки пальцев.
* * *
Конечно, развитым обонянием обладают не только собаки. Этим могут похвастаться свиньи, крысы, даже отдельные породы рыб. Наверное, можно было бы вывести особую породу крыс-ищеек, но век их недолог. Возможно, со временем дело дойдет и до свиней, но пока остановились на собаках.
Вначале одорологическую экспертизу встретили в штыки. Скептики причитали: собака кого-то облаяла, и на этом основании мы осудим человека? Пусть они помогают розыску — а доказательством по делу собачьим изысканиям не бывать. Однако в 1986 году в Москве впервые применили идентификационное исследование запаховых следов. Рассказали мне об этом два участника событий: профессор Сергей Самищенко и Клим Тимофеевич Сулимов. Самищенко в ту пору дежурил с группой, выезжающей на осмотр места происшествия в экспертном управлении ГУВД на Петровке, 38. Однажды утром вызвали группу на убийство: в “Волге” между спинками передних сидений обнаружили труп мужчины. Оказалось, что убитый — хозяин машины. На голове у него сзади справа был вдавленный перелом. Стало ясно, что погибшего ударили по голове тяжелым тупым предметом, отчего он и умер. Предположили, что в это время он сидел за рулем. А убийца был на заднем сиденье за водителем. Но там лежала канистра из-под бензина, и понятно, чем пахло в салоне. Самищенко предложил изъять запаховые следы с сидений, однако на Петровке эту методику еще не применяли. Послали за Сулимовым. Клим Тимофеевич изъял следы со всех сидений, включая и место, на котором лежала канистра. Когда выяснилось, что у убитого торговца автомобильными запчастями был конфликт с неким П., по совету Сулимова решили взять запаховые следы у всех подозреваемых, в том числе и у П. Сравнили следы и образцы запахов и выяснили, что за водителем сидел именно гражданин П. Его арестовали, провели расследование. Суд впервые в Москве принял запаховую экспертизу в качестве доказательства. А ведь скажи кому-нибудь из старых следователей в былые времена, что на сиденье, пропахшем бензином, можно “найти” другой запах, — послали бы за психиатром.
* * *
Встреча с Климом Тимофеевичем Сулимовым произвела на меня такое же впечатление, как некогда свидание с Рихтером. Если ты имеешь счастье встретиться с виртуозом, почти не имеет значения, чем он занимается. Главное — как. Когда Клим Тимофеевич защищал кандидатскую диссертацию, ему предложили представить ее на соискание докторской степени. Но для этого требовалось проделать много бумажной работы. И Сулимов сказал, что заниматься пустяками нет времени, его ждут собаки.
— Клим Тимофеевич, чем все же объясняются такие удивительные возможности собаки-биодетектора?
— Ее биологическими особенностями. У нее очень большой запас прочности обоняния. Собака же работает не в лабораторных условиях, а в естественных. А что такое собака? Это одомашненный хищник. Как хищник может создать себе какие-то условия в естественной среде? Никак. Вот она идет по следу фазана, за которым охотится, а навстречу попадаются и букашки, которых она давит, и прочая мелкая живность. И среди всего этого ей нужно найти не просто фазана, а того, по следу которого она идет. Ведь в природе получается так: если хищник идет по следу каких-то птенцов, ему навстречу все время выскакивает мать, чтобы сбить со следа. Удается ей это очень редко. Хищник идет за тем, за кем он охотится. Иначе он был бы обречен. Он ведь никогда за двумя зайцами не гонится. А в природе очень много однояйцевых близнецов. Скажем, сколько угодно среди зайцев, оленей и лосей. Если бы хищники сбивались на запахи близнецов, они бы переходили с одного на другого, а это смерти подобно для хищника. А вот если генотипическая экспертиза сталкивается с однояйцевыми близнецами, она оказывается в тупике и сделать ничего не может. Я вообще все время качу бочку на генетиков, не удивляйтесь.
— Чем не угодили?
— Работая в одорологии, мы все время сталкиваемся с генетической экспертизой. У нас, можно сказать, противостояние не на жизнь, а на смерть. Дело в том, что генетическая экспертиза — самая затратная из всех существующих. Когда открыли первую экспертную генетическую лабораторию, одорология превратилась в изгоя. Собак стали уничтожать. А в то же время генетики часто терпят поражение. Вот всем известный случай: убийство министра иностранных дел Швеции Анны Линд. На месте происшествия нашли шапку киллера. При задержании подозреваемых можно было провести элементарную одорологическую экспертизу. Это пионерская работа. Нет, они выписали трех генотипистов из Англии. Те провели свою экспертизу, нашли там один волос и ничего не смогли сделать. Только время упустили.
— И все же: насколько достоверна одорологическая экспертиза?
— Для собаки никаких недостоверных ответов быть не может. Она говорит либо да, либо нет. И потом, в экспертизе собака не субъект — субъектом остается эксперт. И если собака правильно подготовлена, если перед ней правильно поставленная задача и выбрана нужная тактика поведения — считай, вопрос решен. Следователь ведь не контролирует, по какому запаху она работает, — собака прекрасно может работать по запаху следователя, который собирал следы. Поэтому, если все сделать нормально, никакой ошибки быть не может.
— Сейчас всех интересует, какие следы можно найти на месте происшествия после теракта со взрывом. Считается, что никаких. А нас успокаивают для отвода глаз.
— Все ждут результатов, и все не знают, что делать. Единственное, что могут найти, — это то, что взорвали. Неплохо устанавливают тип взрывного устройства. Но это же конец цепочки, а главное — люди, которые это сделали. Не говоря уже о пострадавших. В эпицентре взрыва очень высокая температура. И всех сыщиков интересует, можно ли с помощью собаки определить взрывчатое вещество. Потому что на химическую экспертизу иногда не хватает материала. Все сгорает и разлетается на большие расстояния. Мы поставили простой эксперимент. Когда тренируем собак на поиск ВВ (взрывчатого вещества), иногда что-то остается. Мы взяли ВВ, чемоданы, набитые поролоном, и пришли на полигон. Чемодан за ручку держал определенный человек и оставил свой запах. Потом чемодан относили на приличное расстояние, закладывали шашку и после взрыва шли искать, что осталось. Конечно, все, как положено, разлеталось. А на полигоне к тому же высокая трава, искать тяжело. Минут пятнадцать искали ручку — нашли. А в условиях теракта в городе эту ручку найти проще, чем на полигоне, это понятно. Так вот, ручку нашли, законсервировали в алюминиевую фольгу. В лаборатории нам нужно было сделать две экспертизы: на следы ВВ и на запах определенного человека на ручках. Были установлены контрольные объекты: такие же чемоданы, опаленные зажигалкой, и чемоданы с места взрыва. Использовали два вида подготовленных собак. Во-первых, собаки сразу выбирали ручки, которые были на полигоне. А при определении вида ВВ мы используем собак, которые не знают конкретных видов веществ, а работают только по тому, что им задали на старте. Для этого весь экспериментальный ряд был заполнен взрывчатыми веществами из нашей коллекции. Никакого затруднения у собак не было. Ну и наконец: запах лица, устроившего взрыв. Считается, что это просто немыслимо, при такой температуре, когда плавится стальная проволока, какой уж там запах… А мы дали собаке запах определенного человека, выставили образцы с полигона — никаких трудностей, собаки справились моментально.
— Вот мы все время повторяем: запах, запах. А на месте преступления бывает много крови. Может ли собака взять след по крови?
— Индивидуальный запах — это совокупность некоторых жирных кислот. И вот выяснилось, что в крови находится тот же комплекс жирных кислот, который индивидуализирует запах, и он даже ярче, чем на поверхности тела, так как нет примесей посторонних запахов. Жирные кислоты по-другому называют кислыми липидами. Но только кровь засохла, белки всё консервируют так, что никаких запахов кровь не дает. Собака ее не чует. А если ее размочить, она снова начинает пахнуть. И что интересно: в таком виде она хранится десятки лет. И держит все вещества в законсервированном виде. И можно создавать картотеки, банк крови — такой образец можно хранить в почтовом конверте. Мы это экспериментально подтвердили в нашей лаборатории МВД. Наши сотрудники много лет подряд были микродонорами, когда нужны были капли крови для экспериментов. И вот кусочки марли с этими образцами хранились десятки лет. Хотели нашу коллекцию выбросить, а мы сказали: зачем? Некоторые доноры-то живы. Например, наш секретарь, которая сдавала кровь 15 лет назад, — она здравствует и поныне. Взяли мы у нее запах, сравнили с образцом из коллекции — собака четко определила тождество.
Кстати, на волосах тоже сохраняются жирные кислоты, если, конечно, волосы не мыли. Мы, между прочим, выяснили интересную вещь. Мальчиков собаки выделяют довольно легко, а девочек трудно. Мы сначала думали, что причина всем известна: девочки чаще моют голову. Оказалось, нет. Но дальше еще интересней. Оказалось, что сухая кровь консервирует все, что оказывается под ней. Было такое убийство Грушакевича. Два друга выпивали, и один допился до того, что взял молоток и убил собутыльника. Убийцу посадили, а он все писал жалобы, что нет никаких доказательств. Тогда следователь прислал нам молоток, который обнаружили спустя год. Мы, конечно, робели, не были уверены. Но кровь убитого залила ручку. И мы решили эту кровь размочить. Нам прислали образцы запахов убитого и убийцы. И собаки все нашли. Там под кровью остались следы человека, который держал молоток в момент убийства. Генетикам нужна белковая субстанция. Ее нет, но даже если бы была, они с такой сложной задачей справиться не могут, там все перемешано. А собаке “нужны” только кислые липиды, для нее сложностей никаких.
— А есть материал, на котором следов под кровью не остается?
— Последний писк в нашем деле. Оказалось, что кислые липиды при взаимодействии с вороненой сталью оружия образуют соли. И если на эту соль подействовать более сильной кислотой, например лимонной, выделяется весь комплекс индивидуальных жирных кислот, по которым, как мы знаем, все прекрасно определяется. Оружие, залитое кровью, могут закинуть бог знает куда, и оно будет валяться, сохраняя много информации о том, кто его держал в руках или с ним соприкасался. Помните убийство Скорочкина? Кроме мешка, в котором обнаружили тело, были найдены наручники, которыми он был скован. Мы говорим: что ж вы нам их не присылаете? Следователь изумился: что на железяке может быть интересного? А мы их обработали кислотой и получили индивидуальный запах одного из подозреваемых. Убийца же их носил в заднем кармане, вот и все, такой автограф. На наручниках информации об убийце было больше, чем о самом Скорочкине.
— Различает ли собака-эксперт мужчин и женщин?
— Оказалось, что большинство собак пол определить не может. Знаете почему? Женский запах — почти тот же самый, что и мужской, только концентрация значительно ниже. Но это биологическая особенность. Если женщина, самка, будет выделять много следов, хищники будут их уничтожать. Популяция вымрет. Поэтому женщины почти не оставляют запаховых следов.
— А дети?
— Ну, дети разные бывают. Кстати, выделения у человека интенсивного индивидуального запаха начинаются в 10 месяцев, а до этого он пахнет мамой. Но тут важно, что, видимо, игрек-хромосома, которой нет у женщин, а есть только у мужчин, дает что-то дополнительное, мы пока не разобрались.
— Зато у женщин две икс-хромосомы!
— Это точно. Но тут вот что интересно. Сейчас почему-то используют обычных собак с заурядными способностями. А у меня была Пихта, тридцать семь процентов крови шакала, и она отлично выбирала женский запах. А еще была четвертькровная Веда, так вот она без всякой подготовки начала в кругу женских запахов выбирать мужские. Мы уже потом точно знали: если она выбирает, значит, мужской. Дали нам однажды экспертизу, когда потерпевшая была удушена прыгалками. Ну, первым делом сыщики начали терзать ее бойфренда, а он ни сном ни духом. И мы решили в первую очередь определить, есть ли на них мужской запах, — оказалось, что нет. Стали искать среди ее подруг и нашли убийцу.
— Правда ли, что собака может найти больного человека? Честно говоря, я и представить это не в силах.
— Нередко подозреваемые имитируют шизофрению. Выясняют это месяцами. Часто ошибаются. Мы взяли кровь больных в состоянии ремиссии, когда они внешне ничем не отличаются от здоровых людей, и поставили среди проб крови здоровых. Собаки без всяких затруднений “взяли” кровь больного. Ведь хищники всегда охотятся на больных зверей. Массовая добыча волков — северные олени. Когда волки подходят к стаду, они делают ложную атаку: олени веером разбегаются, и по чистому снежному насту они всегда идут по следу больного животного. Поэтому их и называют санитарами. Собаки четко выявляют онкологию у детей. Удивляться тут нечему. Воспаление легких у детей даже врач может определить по запаху, тем более собака. В США, например, собак используют для подбора доноров при трансплантации. К сожалению, наша встреча с американскими специалистами не состоялась. А ведь это очень естественный и простой способ. Насчет определения больных шизофренией я обращался в институт Сербского. Ведь работа с собаками быстрая, потому для них она очень простая. Собралась вся высокая наука — сказали: не надо.
— Клим Тимофеевич, как вы думаете, почему сейчас не разводят выведенный вами гибрид шакала и лайки?
— Видно, время такое. Сейчас главная задача — получение прибыли. А для разведения моих собак нужна база, то есть сначала нужно вложить деньги, понимая, что окупятся вложения не завтра. Один питомник ГУВД строили 15 лет, чего уж там. С помощью собак начали устанавливать давность следов. Это более сложная методика, и мы такие эксперименты стали проводить десять лет назад. Если бы перед нами поставили такую задачу, мы бы много сделали, но сейчас задача у нас приземленная: выявлять взрывчатые вещества. Дело, конечно, очень важное, но это всего лишь малая часть того, что могут дать человеку собаки, а правильней — наука о запахах, одорология.
* * *
Трудно даже представить себе, от чего мы отказываемся в погоне за барышами. Если подумать — мы отказываемся от будущего, потому что наука всегда опережает нужды дня. Я много лет пишу судебные очерки, слышала, что есть такая наука одорология. Но рассказал мне о ней и об удивительном человеке Климе Сулимове профессор Сергей Степанович Самищенко, беседой с которым началась серия наших очерков об экспертизе. Я очень завидую студентам Самищенко, потому что от него можно на всю жизнь заразиться страстью к науке о тайнах, криминалистике. А уж Клим Тимофеевич Сулимов — вообще источник повышенной опасности для лентяев и ротозеев от науки. Как всякий человек, посвятивший науке всю жизнь.
А между прочим, невежество тоже прибыли не приносит. Собак с помощью правильного обучения можно натренировать на любые объекты. Скажем, они легко отличают поддельную косметику от натуральной — в Польше давно используют такую возможность. Собаки без труда находят вредные для здоровья человека продукты питания. И так далее — это лишь начало списка. Во всем мире одорология уже давно находится на службе криминалистики. А мы, хоть и были пионерами, как водится, уступили первенство. Хорошо, что сейчас суды все же начали принимать заключения одорологической экспертизы в качестве доказательства. В минувшем году в судах России таких дел было уже 1400. Ни потерпевшие, ни обвиняемые слыхом не слыхивали о такой диковине. Да что говорить о них, если даже для следователей это экзотика. А зря. Между прочим, знаменитого Пеньковского удалось разоблачить при помощи запаховой “ловушки”. А дело было давно…
И знаете, что напоследок рассказал мне Клим Сулимов? Шакалайки определяют пол у птиц! В эксперименте были домовый и полевой воробьи. У полевых самки и самцы окрашены одинаково, а у городских самцов есть “галстучек”. Поэтому ученые теперь точно знают, что умные собаки всегда могут отличить леди от джентльмена.
