Юрий Клиценко
Сталкер: Невероятно. Как вам удалось обогнать нас? Профессор: Как "обогнать нас"? Я вернулся сюда за рюкзаком (диалог из кинофильма «Сталкер», режиссер Андрей Тарковский)
По сведениям Л.П.Потапова, при оживлении бубна алтайские шаманы и их помощники восстанавливали «обратным отсчетом времени» жизни деревьев, из которых были сделаны обечайка и рукоятка бубна, а также жизненный путь животного, шкура которого натягивалась на бубен:
«Дорога обоих камлающих шаманов была следующей. Сначала они шли «обратным следом» (тискеризинен) к тальнику, из которого была сделана обечайка, воспроизводя обстановку, при которой ее вырубили из дерева, и описывая жизнь этого дерева. Далее они шли «обратным следом» к березе, от которой был взят кусок для рукоятки бубна, и также восстанавливали картину ее рубки, обработки, вплоть до восстановления «биографии» этого дерева (где росло, как страдало от морозов и т.д.). Но особенно тщательно и подробно шаманы восстанавливали обратным следом «биографию» животного, шкура которого была натянута на бубен, который предстояло оживить. Они рассказывали, как и где росло это животное, где оно паслось, пило воду и т.д. Когда, пятясь назад, они доходили до момента рождения этого животного, то ловили его «чула», т.е. жизненную силу и «вбивали» ее в рукоятку нового бубна. С этого момента бубен считался оживленным» (Л.П.Потапов, Шаманский бубен качинцев как уникальный предмет этнографических коллекций, Сборник Музея антропологии и этнографии, Т.37, Ленинград, 1981).
Г.М.Василевич и Н.П.Никульшин упоминают аналогичный обряд «очищения» шаманского чума и шаманских атрибутов, имевший место в контексте праздника «икэнипкэ» у эвенков реки Сым. Создание шаманского чума, бубна, костюма и металлических подвесок завершалось имитацией работы в обратной последовательности.
В первый день икэнипкэ производилось очищение всех инструментов, с помощью которых изготовлялись металлические части костюма, и очищение «дюми» (шаманского чума). Присутствующие, захватив с собой инструменты усаживались в круг. Шаман начинал пение, прославляющее работу мастеров. Во время пения шамана все сидевшие вокруг имитировал работу по изготовлению шаманских вещей, делая все наоборот, например, скоблили шкурки другим концом скребка и в обратном направлении. Далее в пении шаман перечислял все моменты работы и все инструменты… начинали скакать, вместе с шаманом выкрикивая: «пагэй! кулур! декур! декур! дуннэр! химир! уюр! токур! аба! дэрэ! а-а! Слова эти в современном эвенкийском языке отсутствуют; эвенки пытались их толковать как названия различных стадий становления земли» (Г.М.Василевич, Древние охотничьи и оленеводческие обряды эвенков, Сборник Музея антропологии и этнографии, т. 17, Ленинград, 1957).
Г.М.Василевич отмечает сходство традиций эвенкийского праздника «икэнипкэ» с ритуалами «оживления бубна» у алтайцев и селькупов.
Однако, Г.М.Василевич не обратила должного внимания на попытки эвенков толковать восклицания как названия различных стадий становления земли, хотя сведения информаторов вписываются в контекст обратного отсчета времени. Игнорируя сообщения информаторов, Г.М.Василевич сделала вывод, что непереводимые восклицания служат для вспугивания охотниками зверя: «Вскакивание и прыжки с непереводимыми на современный язык словами в первый день «икэнипкэ», вероятно, обозначали призыв начать охоту».
Бубны, костюмы и шаманские чумы имели единую космическую символику. Так, эвенки считали, что ударяя в бубен с изображениями верхнего, среднего и нижнего миров, шаман будит жизненные силы вселенной (В.Н.Харузина, Тунгусы. Этнографический очерк, М.-Л.,1928). По верованиям сымских эвенков в дни «икэнипкэ» в шаманском чуме совершалось возрождение и оживление земной природы.
Шаманские чумы являлись моделями вселенной, поэтому перечисление этапов становления земли могло соответствовать пространственной и временной символике шаманского чума. В частности, в соответствии с логикой временной инверсии (от конца к началу) сооружение шаманского чума с последующим ритуальным заполнением его водой могло изображать сотворение мира из первичных вод.
В шаманстве маньчжуров океан сравнивается с плоскостью шаманского бубна, а ударная палочка воспринимается как мировая гора, первый удар которой по бубну приводит к творению мироздания (Wang Hong-gang, Contemporary Manchu Shamanism in China, Mihaly Hoppal & Pal Paricsy, Shamanism and Performing Arts, Budapest, Ethnographic Institute, 1993).
Согласно краткой ремарке И.Е.Максимовой, на колотушке бубна эвенков У-образный знак символизировал космическую реку. Это интересное сообщение может быть дополнено тем фактом, что именно У-образное изображение двух рек было обнаружено в 1921 году экспедицией красноярского музея на земляном полу шаманского чума на Подкаменной Тунгуске в устье реки Фитили, недалеко от современного Чемдальска.
Представляется возможным наличие семантической связи между символикой плотов из деревянных оленей-калиров в шаманском чуме и образами тунгусского мифа, в котором девушка, изгнанная с неба, на восьминогом олене спускается на поверхность моря; по совету оленя девушка раскидала по воде клочки шерсти, превратившиеся в бревна, из которых героиня сделала плот для основания земли. По просьбе оленя девочка убила его, разделала, как он велел: шкура превратилась в землю, череп и кости в горы, шерсть в леса, вши в диких оленей; хруст от ломаемых костей стал громом, предсмертный вздох - ветром; сердце превратилось в богатыря, легкие в мальчика и девочку (В.А.Роббек, Х.И.Дуткин, Миф о возникновении земли и человека в эвенском фольклоре. Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока. Материалы Всесоюзной конференции фольклористов, Якутск, 1978).
А.Ф.Анисимов отмечал, что передвижение эвенка по «дарпэ» - восточной галерее шаманского чума – соответствовало переселению души из верхнего мира на землю, то есть рождению человека: «Члены стойбища, один за другим, пробирались по «дарпэ» в чум, пролезали через громадные изображения рыб тайменей, охранявших вход из верхнего мира в средний мир. Путь, который проделывали участники обряда, был подобен, по словам шаманов, переселению души «оми» из родового хранилища душ «омирук» (А.Ф.Анисимов, Шаманский чум у эвенков и проблема происхождения шаманского обряда, Труды Института этнографии АН СССР, том 18, 1952).
Западная галерея «онанг» символизировала мир мертвых, где душа умершего проходила весь жизненный путь «обратным следом» - от момента смерти до момента рождения. Эвенкийские правила перемещения по территории кладбища запрещают натаптывать новые следы в зоне контакта с загробным миром – эвенк должен уходить от могилы той же дорогой, по которой пришел. В прошлом дорогу при похоронах прокладывал шаман, охраняемый отрядом духов, а эвенки двигались строго по следу шамана: «От гроба чапогиры шли к юртам за шаманом веревочкой, из следа в след: и пойдут от гроба далее за шаманом друг за другом, приноравливаясь шагать в один такт» (Межэтнические связи Приенисейского региона 1609-1916 гг. Сборник документов, Красноярск, 2007).
Представления коренных народов Сибири о времени не укладываются в привычные европейцам линейные понятия прошлого, настоящего и будущего. Например, у кетов понятия «будущее», «будущий год» передаются словом, с пространственным обозначением «позади». Содержанием понятия «будущее» в таком случае должно быть нечто следующее позади, за этим годом, за сегодня. В графическом воспроизведении «будущее» соответственно должно занять место позади «настоящего», как часть прошлого» (Е.А.Алексеенко, Жизнь и смерть в представлениях народов бассейна Енисея, сборник статей «Мифология смерти», Санкт-Петербург, 2007).
На пути в будущее по дорогам предков сымские эвенки могли видеть древних людей и животных, живших в эпоху начала земли. Отмечая практику «обратного отсчета времени» в религии эвенков, И.Е.Максимова сообщает: «Путь в страну дня (света) – это символ продолжения жизни, и в то же время олицетворение легендарного прошлого: здесь видны следы предков, слышна старинная речь, которая еще в сказках была, встречаются забытые животные и духи; но в то же время – это дорога в будущее. По-видимому, здесь наблюдается не парадокс, а очень наглядный символ эвенкийского менталитета: чтобы культура продолжала существовать, она должна помнить о своем прошлом» (И.Е.Максимова, Тунгусский ойкос: по материалам сымско-кетской группы эвенков, диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук, Томск, 1994).
Иллюстрация: Маша Дубровская, оформление компакт-диска «Сибирские сказки» группы «Буготак»
