Организовать обучение сотрудников госбезопасности приемам каратэ было поручено Николаю Еремину. Он и сейчас в прекрасной форме (на фото – справа)
Из истории самого «антисоветского» из восточных единоборств
В начале 1970-х годов в СССР стало активно развиваться каратэ. Первые каратистские группы появились в Москве. Это были секции Алексея Штурмина, МГУ, Университета дружбы народов, клубов «Бауманец» и «Фрунзенец» и другие. Сюда даже по рекомендации надежных людей попасть было непросто, из желающих выстраивалась очередь. В 1973 году Спорткомитет СССР попытался своим приказом запретить каратэ «как метод физической подготовки, не имеющий ничего общего с советской системой физвоспитания», но секции множились день ото дня. К середине 1970-х годов каратэ становится поистине всенародным видом спорта. Овладеть его приемами мечтали представители творческой и научной интеллигенции и криминала, дети высокопоставленных родителей и хулиганистые подростки из неблагополучных семей, мужчины и женщины, зеленые пэтэушники и солидные чиновники.
Отдельные сотрудники КГБ прошли обучение у студента МГУ и одновременно атташе японской торговой фирмы в СССР японца Тецуо Сато. Увлеченные каратэ они понимали, что этот вид единоборства можно и нужно использовать при физической подготовке в их конторе. Одним из этих энтузиастов был сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Алексей Дмитриевич Александров. На ведомственных собраниях и совещаниях он доказывал, что сотрудники госбезопасности должны владеть приемами каратэ, тем более, что западные спецслужбы в этом нас давно опередили.
Под грифом «Совершенно секретно»
В КГБ в рамках военно-физической подготовки обучали боевому разделу самбо. В конце 1974 года, то ли из опасения, что сотрудники не смогут дать достойный отпор владеющим восточными единоборствами преступным элементам, то ли в попытке угнаться за западными спецслужбами, к самбо решили добавить еще и каратэ. Но не как вид спорта, а как методику обучения ударам ногами и руками. Сотрудники 5-го отдела Управления кадров КГБ СССР, возглавляемые Михаилом Владимировичем Силиным, составили план мероприятий по внедрению каратэ в систему подготовки сотрудников госбезопасности. Он включал в себя приобретение за границей, по каналам КГБ, специальной литературы, фильмов и инвентаря, составление методик, подготовку инструкторов, приглашение иностранных специалистов и т.д. Этот документ с грифом «Совершенно секретно» подписал сам тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов.
Реализацией плана поручили заняться молодому энергичному организатору, инструктору по физподготовке Николаю Еремину (после Института физической культуры работал в академии Жуковского, в 1973 году пришел в КГБ, мастер спорта по самбо, обучался каратэ у Тецуо Сато).
– Первый специальный зал для занятий каратэ мы оборудовали на центральном стадионе «Динамо», в здании бывшего кинотеатра, – вспоминает Николай Еремин. – Занятия по боевому, а точнее, прикладному каратэ вели три штатных инструктора: Виктор Бутырский, Владимир Арбеков и Борис Примаков. Бутырский пришел к нам из МВД, он был мастером спорта международного класса по самбо и дзюдоист, Арбеков – чистый каратист, а Примаков – боксер. Одним из основателей динамовского каратэ был Алексей Дмитриевич Александров. Обучались у нас люди из разных управлений КГБ. В процессе подготовки совершенствовалась методика, закупались тренажеры. Затем мы начали проводить сборы в Подмосковье, в доме отдыха пограничников в Мещерино. Туда съезжались сотрудники из всех союзных республик. Насмотревшись японских фильмов, люди занимались охотно. После месячной подготовки они могли уже обучать необходимым приемам коллег в своих подразделениях. В 1976 году удалось провести масштабные сборы и устроить показательные выступления для высшего руководства КГБ и общества «Динамо». Кстати, в «Динамо» с подачи Александрова каратэ занимались не только сотрудники КГБ, но и члены их семей.
На тот период внедрение каратэ было делом прогрессивным. Но следует отметить и другое. Поначалу те из наших сотрудников, кто не занимался самбо, были свято уверены, что каратэ – это панацея, а любой удар каратиста может быть смертельным. Из-за этой уверенности они порой попадали в неприятные истории. В кафе наш штатный инструктор заступился за девушку, к которой приставала пьяная компания. Парень думал, что как каратист, да еще инструктор, он с ними справится одной левой. Но только он сделал одно каратистское движение рукой, как тут же получил удар в лоб и отключился. На следующий день пришел в «Динамо» с огромным фингалом. Этот случай наглядно доказал, что каратэ в условиях зала - одно, а в жизни – совсем другое, что сотрудник КГБ должен владеть не только приемами каратэ, но и боевого самбо, бокса и дзюдо. Симбиоз этих приемов позже назовут рукопашным боем.
Каратэ от кубинцев
Поскольку запретить столь популярный вид восточного единоборства так и не удалось, в ноябре 1978 года Спорткомитет СССР издал приказ «О развитии борьбы каратэ в СССР». При комитете создали Всесоюзную комиссию по каратэ, которую возглавил легендарный Алексей Штурмин. В ноябре 1979 года по инициативе КГБ комиссию преобразовали в Федерацию каратэ СССР, которую возглавил заместитель председателя Центрального Совета «Динамо» полковник госбезопасности Виктор Куприянов, а Штурмин стал его первым заместителем.
В КГБ долго не могли решить, каких иностранных инструкторов следует приглашать. В 1978 году заместитель председателя КГБ СССР генерал Владимир Пирожков во время командировки на Кубу познакомился с так называемым оперативным каратэ (защита в условиях реального боя), которое произвело на него неизгладимое впечатление. Им он поделился с Юрием Андроповым, тот пообещал договориться с Фиделем Кастро о командировании его специалистов в Советский Союз. При приглашении учитывалось и то, что офицеры кубинского МВД то и дело выполняли задания в разных «горячих точках» и имели большой опыт по применению каратэ.
К приезду кубинцев приурочили всесоюзные сборы сотрудников КГБ. Поскольку зал на стадионе «Динамо» вмещал не более 15 человек, пришлось срочно искать новое помещение. Спешно переоборудовали динамовский баскетбольный зал на Петровке 26; закупили татами, макивары, боксерские мешки.
В ноябре 1978 года офицеры Рауль Рисо и Рамиро Чирино прибыли в Москву. И до февраля 79-го они обучали представителей высших школ КГБ, специалистов по физподготовке, инструкторов оперативному каратэ и окинавскому стилю каратэ дзёсинмон. С 9 утра до 6 вечера работали с участниками всесоюзных сборов (чуть более 30 человек), вечером занимались со всеми желающими сотрудниками КГБ (таких набиралось до ста человек). По воспоминаниям участников нагрузка была столь велика, что ее не выдерживали даже опытные инструкторы. До финиша добрались не все. В феврале 1979 года только 50 человек были аттестованы как инструкторы оперативного каратэ. (В 2004 году в интервью журналу «Додзё» Рауль Рис так оценит своих учеников: «Когда речь идет о применении оперативного каратэ в реальных ситуациях, русским в этом нет равных».) Инструкторами стиля каратэ дзёсинмон стало всего лишь пятнадцать офицеров: девять получили коричневые пояса, шесть – зеленые. В 1979 году сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Юрий Маряшин (коричневый пояс) и сотрудник Девятого управления КГБ СССР Валерий Самойлов (зеленый пояс) создали секции каратэ дзёсинмон (Центральная секция МГС «Динамо» и «Арсенал»). Забегая вперед, скажу, что в 1982 году еще одна группа сотрудников госбезопасности прошла стажировку по оперативному каратэ на Кубе
Динамовские гладиаторы
– На занятия, которые проводили кубинцы, со стороны никто не был допущен, что вызвало недоумение и разочарование у Штурмина и его товарищей, которые просились на сборы, – вспоминал бывший сотрудник Пятого управления КГБ СССР Владимир Чугунов, получивший из рук кубинцев коричневый пояс. – С этого момента началось деление на каратэ в «Динамо» и за его пределами. Соперничество это, длившееся до 1991 года, было нездоровое и ни к чему хорошему не привело. К примеру, сотрудникам госбезопасности запрещали участвовать в открытых соревнованиях даже на первенство Москвы. Я просился на чемпионат СССР, пришел к Силину, мол, я в такой форме, всех порву, только пустите… А в мне в ответ: «Ты оперативный сотрудник, вот и занимайся оперативной работой». Мне позволялось участвовать только в соревнованиях внутри «Динамо», да еще, как одному из ведущих судей, разрешали судить чемпионат Москвы по каратэ.
Первый чемпионат «Динамо», проведенный в декабре 1980 года во Дворце спорта на улице Лавочкина, вызвал большой интерес и ажиотаж. Говорили, что в те дни сборы были больше, чем на матчах футболистов «Динамо».
– Незадолго до динамовского чемпионата руководство Спорткомитета СССР вернулось из Испании с чемпионата (европейского или мирового, не припомню) по каратэ и приказало на примере «Динамо» ввести правила ограниченного контакта, – рассказывал Владимир Чугунов. – При этом никто не знал, что такое ограниченный контакт, как надо контролировать удар и прочее. А удары без контакта наши судьи не оценивали. Я провожу свой первый поединок, ухожу с татами, и вдруг слышу за спиной: «бум» – упало тело тяжеловеса, выступавшего на соседней площадке – нокаут, причем без возможности двигаться. Так вот, на этом чемпионате «по правилам ограниченного контакта» – я запомнил эту статистику на всю жизнь – на 119 участников пришлось 132 обращения к врачу, 52 нокдауна и 11 глубоких нокаутов. Я уж не вспоминаю о поломанных ребрах, которые хрустели на весь зал. У вышедших на помост финалистов от полученных ударов лица были кривые и косые, с синяками и кровоподтеками. Тогда Александр Никитин из Центрального совета «Динамо» назвал нас гладиаторами.
Запретный спорт
Федерация каратэ СССР устанавливала правила соревнований и аттестации, проводила семинары, турниры, дружеские встречи и всесоюзные соревнования, но навести порядок в каратэ так и не смогла. По Положению о Федерации для преподавания каратэ необходимо было проходить аттестацию и каждые полтора года подтверждать ее. Но одни доморощенные инструкторы, не обладая опытом и знаниями, не смогли аттестоваться – в 1978 году из 130 человек были аттестованы не более 40. Другие, не желая присягать на верность официальному стилю, считали, что Штурмин все советское каратэ подминает под себя, правила соревнований надуманны, а их результаты подтасовываются. В 1981 году в Административном и Уголовном кодексах Российской Федерации и союзных республик появляются новые статьи: за «нарушение правил обучения спортивному каратэ» и «незаконное обучение каратэ» можно было получить пять лет лишения свободы. Но не аттестованных «сэнсеев» это не остановило. Мало того, отдельные мастера стали преподавать запрещенное контактное каратэ.
В 1983 году все чаще публикуются статьи о том, что каратисты кого-то убили, кого-то изувечили. На страницах центральных газет обсуждается вопрос о закрытии секций. А в мае 1984 года Спорткомитет СССР издает приказ «О запрещении обучения каратэ в спортивных обществах». Но мало кто знает, что судьба каратэ решалась не в Спорткомитете, а в стенах КГБ.
Одновременно с созданием Федерации каратэ в Пятом управлении КГБ СССР появилось специальное отделение, которое отслеживало все, что происходило с этим видом спорта: количество секций, численность тренеров и учеников, идеология, сборы. Вся эта информация анализировалась и передавалась руководству. В этих справках фигурировали и большое количество неконтролируемых групп, и незаконные заработки, и антисоветская идеология.
– В каратэ должна быть гармония между духом и телом, физическое и духовное развитие должны идти вместе, – рассказывает Владимир Чугунов. – Продвинутые инструкторы, такие как Гульев, Орлов и другие, преподавали философию и очень этим увлекались, другой вопрос, приемлема ли она была для нашего менталитета. А недобросовестные малограмотные «мастера» насаждали в своих секциях культ силы и жестокости, воспитывали молодежь под девизом: «Кто владеет каратэ – тот супермен!». К слову сказать, в перестройку эти «сверхчеловеки» рванули в рэкетиры.
– Не секрет, что в отдельных группах насаждались фашистские настроения, там не скрывали, что готовят элиту общества, которая будет определять будущее страны, – рассказывает Николай Еремин. – Думаю, и это насторожило Комитет. Добавьте к этому громадные прибыли от бесконтрольного каратэ. С человека в месяц брали от 10 до 25 рублей, а то и 50 рублей. В зале занимались от 15 до 30 человек. Во Дворце спорта «Труд» на Цветном бульваре тренировались одновременно до 50 человек. Там для дзюдо, а это был уже олимпийский вид спорта, выделялось времени меньше, чем для каратэ.
– Я, как и другие сотрудники госбезопасности, понимал, что запрещать каратэ, закрывать секции – дело бессмысленное, – вспоминает Владимир Чугунов. – Александров в защиту каратэ подал докладную записку в Центральный совет «Динамо». Я тоже написал справку для своего руководства. Конечно, в ней был представлен и негатив в отношении отдельных групп, но я предлагал не запрещать каратэ, а упорядочить контроль. Каратэ необходимо было оставить только в «Динамо» и «ЦСКА», то есть в обществах, где этот раздел необходим как прикладной вид спорта. В «Динамо» его контролировало бы Пятое управление КГБ СССР, а в ЦСКА – особые отделы. Тогда все будет четко, ясно и понятно. Этот вопрос можно было решить, но приняли превентивную меру: каратэ полностью запретили.
После этого запрета команда Штурмина (сам он к этому времени был осужден) активно пошла на сближение с динамовцами. До этого они считали себя выше всех: у них были деньги, слава, под ними была система подготовки каратистов, присвоение званий; в начале 1980-х годов они установили контакты с японцами, а тут такой крах. Одни из этих инструкторов перешли работать к нам, другие стали готовить армейцев, третьи подались в каскадеры.
Большая же часть каратистов ушла в подполье, которое росло, как на дрожжах. Клубы и секции продолжили свою работу под видом других единоборств или видов спорта, вот только расценки, видимо, за конспирацию, увеличились. Любопытно, что в последующие пять лет некоторые подпольные секции возглавляли и сотрудники госбезопасности.
А Чугунова за его справку один из генералов обозвал «идеологическим диверсантом №1». Впоследствии руководство отдела дважды представляло его на повышение в звании, и дважды этот генерал отклонял кандидатуру Чугунова. Повысили в звании его только в 1989 году, когда Спорткомитет СССР снял запрет на каратэ. В 1994 году после увольнения из органов госбезопасности Чугунов поехал на чемпионат мира в США, где стал-таки призером по контактной версии каратэ.
По мнению одного из сотрудников Девятого управления КГБ СССР, занимавшегося охраной первых лиц государства, каратэ в его работе не пригодилось: «Вот самбо – да, его приемы мы и использовали». Его коллега Валерий Самойлов придерживается иной точки зрения.
– После подготовки в «Динамо» (инструкторами у нас были Владимир Арбеков и Георгий Синицкий) наши сотрудники занимались каратэ на своей базе в Кремле, где было три спортивных зала. В процессе дальнейших тренировок какие-то из приемов мы убирали, добавляли то, что могло пригодиться нам в работе. Позже, когда Горбачев стал то и дело выезжать за рубеж, начали присматриваться к действиям западных охранных структур. В итоге охрана генсека Горбачева стала считаться одной из лучших в мире. На своей базе каратэ занимались и сотрудники знаменитой «Альфы» (группу тренировали Михаил Сидоров, Вячеслав Ярцев, Алексей Сергеев, – Т.Б.). Кстати, на динамовских соревнованиях по каратэ они были нашими самыми яростными соперниками.
– В «Динамо» мне доводилось учить и сотрудников МВД, – вспоминал Владимир Чугунов. – По особому разрешению у нас проходили подготовку и отдельные офицеры Минобороны. В частности у меня занимался слушатель Академии имени Фрунзе Герой Советского Союза Руслан Аушев. Он был самым добросовестным учеником, образцом подхода к тренировочному процессу. В 1986 году Руслана ранило во время второй командировки в Афганистан. Во время нашего звонка в Кабул Руслан спросил: «А можно я скажу корреспонденту «Комсомольской правды», что мне помогло выжить после ранения то, что я у тебя занимался каратэ?» – «Да ты с ума сошел, – опешил я, – каратэ запрещено, а я майор КГБ, хочешь, чтобы с меня погоны сняли?» Но Руслан – человек упертый. Правда, пожалев мои погоны, в интервью он заявил, что ему помогли выжить после ранения его занятия спортом в секции «Динамо».
В 1990-е годы после ухода в запас многие динамовские каратисты (В. Самойлов, Ю. Маряшин, В. Чугунов, В. Харитонов, С. Астахов, Ю. Еремин, С. Жуков и другие) готовили сотрудников личной охраны, работали в охранных структурах, а ныне возглавляют спортивные федерации по различным видам боевых искусств.
Таисия Белоусова
