ЗЕРКАЛО

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ЗЕРКАЛО » Стихи и проза любимых авторов » Еще раз о японской поэзии..)


Еще раз о японской поэзии..)

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

Я только недавно  открыла для себя  самобытность поэзии страны восходящего солнца..Очень хочется поделиться с вами ..Быть может  кто -нибудь сумеет удивиться вместе со мной поразительной прозрачности и , казалось бы , обыденности ..а для меня еще и   пронзительности произведений авторов, пишуших в жанре хайку(хокку) и танка

      ХАЙКУ

                               короткий очерк

   

Свернутый текст

Хайку - это суета сует, ловля ветра  и  томление  духа.  Для  понимания
хайку необходимо представить печаль и  грусть  одиночества,  немного  налета
старины, много подтекста, мало слов - всего пять  слогов  в  первой  строке,
семь - во второй и пять -  в  третьей.  Хайку  состоит  из  трех  строк,  но
включает в себя весь окружающий мир и требует взамен лишь немного  фантазии,
внутренней свободы и воображения. В Древней Японии  хайку  являлось  простым
народным стихотворением, как, скажем, в России - частушка. Но  хайку  только
внешне проста и народна, как это стихотворение Мацуо Басе:

                             После хризантем,
                             Кроме редьки,
                             Ничего нет.
                                        1691г.
                                                     Перевод Т. И. Бреславец
                                                     Поэзия Мацуо Басе
                                                     М, Наука, 1981, 129

     Поэт утверждает: внутренняя красота овоща может быть так же очевидна  и
прекрасна, как воспетые в японской  лирике  цветы  хризантем.  Но  параллель
частушки  и  хайку  не  заканчивается  на  народности  происхождения,  можно
заметить и композиционную  близость  с  японскими  трехстишьями:  каждая  из
стихотворных строк несет свою смысловую нагрузку: так, первая строка - теза,
вторая - антитеза, а третья - озарение или  катарсис.  На  этом  близость  с
частушками и заканчивается, поэтому хайку ни в коем случае нельзя  перевести
в частушечном рифмованном виде, это не  только  опустит  высокую  поэзию  до
плебейского восприятия, но и  погубит  все  то,  что  отличает  человеческую
сущность от животного братства.
     Хайку - не стихи, а образ жизни, часть философского восприятия мира  по
дзэн-буддизму, для полного погружения в который требуется  осмысление  таких
категорий, как единение истинности и красоты, гибкости в соединении печали и
сострадания, тонкости и хрупкости  в  стремлении  постичь  внутреннюю  жизнь
самых незначительных предметов, что соотносится с дзэн-буддистским представ-
лением о духовном слиянии человека с явлениями и  вещами  окружающего  мира.
Необходимо понимание очарования простых вещей, сочетания легкости,  простоты
и прозрачности с глубиной  мысли  и  чувств.  И  самое  главное,  ради  чего
собственно создается хайку, - это озарение или просветление, наступающее  не
только вследствие долгих и мучительных  раздумий,  но  и  вслед  внутреннему
освобождению, почти мгновенно, неожиданно, вдруг...

                          Я чуть доплелся
                          До горной ночлежки, как
                          Вдруг глициний цвет.
                                              1686 г.
                                                                Мацуо Басе
                                                                Перевод В.С.

     В хайку так сочетается простое и сложное, что разобраться может каждый,
у кого возникнет желание погружаться в мир  одиночества,  грусти  и  счастья
внутреннего прозрения, в  мир  наслаждений  и  открытий,  мир,  который  вас
окружает, но в который все же стоит внимательнее вглядеться.

                                                            Владимир Соколов

Отредактировано Черный жемчуг (2007-05-27 20:07:04)

0

2

ПОЭТ-СТРАННИК

     Встретив этого немолодого уже человека, бредущего куда-то в одиночестве
по запыленной дороге, многие его соотечественники были убеждены,  что  видят
перед собой обычного бродягу,  ночующего  под  открытым  небом  только  лишь
потому, что вряд ли найдется желающий предоставить ему кров.
     Все те, для кого дорога имела конкретную  цель,  кто  спешил  по  своим
делам, с пренебрежением поглядывали на этого скитальца, чей путь,  казалось,
был бесконечен.
     

Свернутый текст

...Вот он сошел с узкой горной  тропки  для  того,  чтобы  отдохнуть  и
перекусить. Но, хотя скудная трапеза давно окончена, этот человек не  спешит
вновь пуститься в путь. Как завороженный, он сидит на том  же  месте,  будто
что-то не дает ему двигаться. Из его сумы появляется тушечница и бумага,  на
которой странник оставляет несколько иероглифов:

                          Парящих жаворонков выше,
                          Я в небе отдохнуть присел, -
                          На самом гребне перевала.
                                   (перевод Веры Марковой)

     История стерла имена всех тех, кто прошел мимо этого  человека,  бросив
на него надменный взгляд. За более чем три века, что  протекли  с  тех  пор,
многое изменилось, и Япония теперь ассоциируется  вовсе  не  с  самураями  и
дзэн-буддизмом. Остались только эти три строчки и  имя  их  автора  -  Мацуо
Басе.

                                   * * *

     Детство Басе протекало в небольшом замковом городе Уэно провинции  Ига,
что на острове Хонсю. В 1644 году в семье самурая  Мацуо  Едзаэмона  родился
третий  ребенок.  Места,  где  прошли  первые  дни  жизни  будущего   поэта,
отличались необыкновенной красотой. И, возможно, именно эта гармония природы
оказала  воздействие  на  формирование  его  внутреннего  мира  и   образов,
впоследствии нашедших свое отражение в стихах.
     Уже став добровольным скитальцем, навсегда покинув свои родные места  и
не приобретя новых, Басе будет часто вспоминать о своей родине, о своем, как
писал он сам, отождествляя себя с бродягой-вороном, "старом гнезде".
     Как известно, Басе - литературный псевдоним поэта, имя, под которым  он
запомнился своим соотечественникам и вошел в мировую  историю.  Главное  имя
этого человека, но  далеко  не  единственное.  В  детстве,  сразу  же  после
рождения, его называли  Кинзаку.  Но  по  японскому  обычаю,  когда  мальчик
подрастал и становился мужчиной, на смену  детским  именам  приходили  имена
мужские. Мацуо  Манэфуса  -  так  назвали  будущего  поэта,  когда  он  стал
взрослым.
     Родители Кинзаку были людьми не очень богатыми, но  образованными.  Его
отец и старший брат зарабатывали себе на хлеб преподаванием каллиграфии  при
дворах более обеспеченных  самураев.  И  мальчик  уже  в  ранние  годы  смог
получить неплохое по тем временам образование. Особенно его увлекало  чтение
книг китайских авторов, таких, как знаменитый Ду Фу. Книги в те времена  уже
были доступны даже дворянам средней руки.
     Многим исследователям творчества великого  поэта  не  дает  покоя  один
вопрос: когда же его рука, держащая рисовую палочку, впервые прикоснулась  к
бумаге для того, чтобы оставить на ней хайку? Вполне  возможно,  что  первые
поэтические опыты Мацуо пришлись еще на те времена, когда он познавал  жизнь
в отчем доме. Но, скорее всего, юноша начал писать стихи уже после того, как
отправился на услркение в замок знатного и богатого самурая Тодо Ешитавы.
     С каждым днем поэзия захватывала Мацуо все больше и больше, и  в  конце
концов он стал перед выбором - либо оставить службу для того, чтобы  всецело
предаться творчеству, либо,  полностью  или  частично,  отречься  от  своего
таланта, получив взамен обеспеченную и лишенную всяких опасностей жизнь.
     Мацуо Манэфуса никогда бы не стал великим Басе, выбери он второе.
     Решение полностью посвятить себя поэзии стоило ему  многого.  Например,
разрыва со своими родными. Безусловно, семья не одобрила его выбор, и  после
того, как Мацуо уходит из дома Ешитавы, на помощь близких  ему  рассчитывать
не приходится.
     Распрощавшись с Ешитавой, Мацуо отправляется в Эдо, теперешний Токио, -
самый крупный японский город того  времени.  Все  его  богатство  -  сборник
собственных стихов под  мышкой  и  стихи  ненаписанные  -  еще  не  прожитые
мгновения радости встречи нового дня и печали расставания.
     К тому  времени  двадцативосьмилетний  поэт  уже  заимел  своих  первых
поклонников - стихи Собо, как он тогда  подписывался,  были  опубликованы  в
нескольких популярных сборниках, не  раз  они  звучали  на  распространенных
тогда поэтических турнирах. Но  кому,  как  не  их  автору,  было  известно:
существовать  только  за  счет  своего  творчества  в  Японии  тех  лет   не
представлялось возможным. И вскоре после приезда в Эдо поэт был вынужден по-
ступить на государственную службу и заниматься строительством водных  путей.
Однако жизнь чиновника была для Мацуо  невыносимой,  и  прошло  совсем  мало
времени, прежде чем он вновь обрел свободу.
     Мацуо Манэфуса становится учителем  поэзии.  В  последователях  у  него
никогда не было недостатка - есть сведения о том, что искусством составления
стихов при его посредничестве овладело в общей сложности  более  двух  тысяч
учеников. Но  известность  не  принесла  Мацуо  денег,  и,  по  собственному
признанию  поэта,  первые  девять  лет,  проведенные  в  Эдо,  стали  годами
постоянной нужды и заботы о хлебе насущном.
     Полностью посвятить свое время созерцанию и творчеству поэт  смог  лишь
после того, как один из его учеников, сын  богатого  торговца  рыбой  Сампу,
по-настоящему  устроил  его   жизнь,   подарив   Мацуо   небольшую   хижину,
расположенную в предместье Эдо Фукагава.
     Поэт с большой радостью принимает этот дар. Его потребности никогда  не
были велики; наоборот, он всегда  сознательно  предпочитал  довольствоваться
малым - горстью  рисовых  зерен  и  глотком  родниковой  воды.  И  маленькая
неухоженная хижина на берегу заброшенного пруда,  подвластная  всем  ветрам,
была для него куда более желанной, чем огромный дворец.
     Это место,  не  отличавшееся  особой  красотой,  научило  поэта  видеть
прекрасное во всем, даже в самом обыденном пейзаже.  В  своей  хижине  Мацуо
прожил всего лишь несколько лет, но она запомнилась ему надолго.
     У входа в свое жилище поэт посадил банановые пальмы. Поэтому и дом  его
вскоре стали  называть  Басе-ан  (Банановая  хижина).  Отсюда  происходит  и
псевдоним поэта, ставший намного более известным, чем остальные  его  имена.
"Басе" переводится как "банановое дерево".
     Но радость спокойной жизни  была  недолгой  -  в  1682  году  во  время
страшного пожара, уничтожившего чуть ли не полгорода,  хижина  сгорела.  Это
было страшной утратой для Басе. Ничто теперь не держит его в Эдо. И  в  1684
году он отправляется странствовать.
     Ученики отстроили его хижину, но прошлого было не вернуть. И  до  конца
своих дней, до 1694 года, Басе вел образ жизни поэта-бродяги - у него теперь
нет своего дома, и ему очень редко хочется оставаться на одном месте  долгое
время. Он путешествует в одиночестве,  реже  -  с  одним  или  двумя  самыми
близкими учениками. Его мало волнует то, что теперь  он  похож  на  обычного
нищего, странствующего из города в город в поисках хлеба насущного. Потертая
одежда и изорванные сандалии были для него более  приемлемыми,  чем  одеяния
короля поэзии.
     "Странник! - это слово станет именем моим",  -  напишет  о  себе  Басе.
Именно путешествия становятся для поэта источником  его  вдохновения.  После
каждого из них появляется поэтический сборник. "Зимние дни", "Весенние дни",
"Заглохшее поле"... Эти названия более чем красноречивы.
     Странствия учат Басе многому. Он не заботится  о  завтрашнем  дне,  ибо
живет даже не сегодняшним днем, а каждым мгновением.
     Он и умер во время одного из таких путешествий, заведшего поэта в город
Осака.

                                   * * *

     Значительную и наиболее важную для нас часть наследия  Басе  составляют
его хайку -  трехстрочные  поэтические  миниатюры,  состоящие  всего  из  17
слогов:

                        В чашечке цветка
                        Дремлет шмель. Не тронь его,
                        Воробей-дружок!
                               (перевод Веры Марковой)

     Именно Басе разработал и передал  своим  ученикам  многие  эстетические
принципы сложения хайку, имеющие глубокие корни в  японской  философии.  Это
"сатори" - состояние озарения, когда взгляду открываются  вещи,  недоступные
другим людям, "саби" - слово, означающее одиночество,  отчуждение  от  всего
внешнего мира, воспоминания, навевающие светлую грусть.
     Такие ощущения были присущи поэту, когда он коротал свои дни у входа  в
банановую хижину, подолгу предаваясь раздумьям. Не покинули они его и  после
того,  как  Басе  отправился  странствовать.  Но  его  эстетические  взгляды
постоянно менялись, эволюционировали. В лексиконе Басе постепенно появляются
такие слова, как "каруми" - легкость и возвышенность,  простота  восприятия,
"хосоми" - тонкость и ломкость, "сюри"  -  грусть,  сочувствие  и,  наконец,
"фуэки-рюко" - неизменная изменчивость мира, единство движения и покоя.
     Хайку Басе последних  лет  становятся  еще  более  простыми.  Сам  поэт
говорил своим ученикам,  что  он  стремится  к  стихам,  "мелким,  как  река
Сунагава". Именно в простоте образов кроется истинная красота, считает Басе:

                          Только дохнет ветерок -
                          С ветки на ветку ивы
                          Бабочка перепорхнет.
                                 (перевод Веры Марковой)

                                                                 Илья Свирин

0

3

МАЦУО БАСЁ

В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Виднеется свежий срез.

• • •
Всё выбелил утренний снег.
Одна примета для взора –
Стрелки лука в саду.

• • •
Тихая лунная ночь…
Слышно, как в глубине каштана
Ядрышко гложет червяк.

• • •
Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен... Недвижно
Стою в забытьи.

• В хижине, крытой тростником •
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.

• • •
Ива склонилась и спит.
И кажется мне, соловей на ветке...
Это ее душа.

• • •
Бабочки полет
Будит тихую поляну
В солнечных лучах.

• • •
И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.

• • •

• • •
Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле.

• • •
Как разлилась река!
Цапля бредёт на коротких ножках,
По колено в воде.

• • •
Жёлтый лист плывёт.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснёшься ты?

• • •
О проснись, проснись!
Стань товарищем моим,
Спящий мотылек!

• • •
Вода так холодна!
Уснуть не может чайка,
Качаясь на волне.

• • •
Цветы увяли.
Сыплются, падают семена,
Как будто слезы...

• • •
Внимательно вглядись!
Цветы пастушьей сумки
Увидишь под плетнем.

• • •

0

4

http://www.stihi.ru/poems/2006/12/20-204.html

ТАНКА    (ГИЛ ВИРИ АН)

Танка (или мидзикаута, яп. - короткая песня) –
национальное достояние японской культуры,
основная форма японской поэзии.

Пример танка Кагава Кагэки:

_____________

(1)

Лунным сияньем
Залита вишня в горах.
Вижу, под ветром
Дрожь по деревьям прошла, -
Значит, цветы опадут?!
_____________

Просодической единицей танка является строфа, состоящая из 5-ти или 7-ми слогов.
В стихотворении, построенному по этому плану, выделяется 5 силлабических блоков в соответствии с формулой:

________________________

[танка]

5-7-5-7-7 слогов
_________________________

Таким образом классическая танка содержит ровно 31 слог.
Рифма (рифмуемая фонема) отсутствует.

Рассмотрим пример танка Осикоти Мицунэ
и ее точного формального перевода на русский язык Ки-но Цураюки:

(2)

Окуяма-ни_________________________ В глубине в горах
момодзи фумивакэ__________________топчет красный клена лист
наку -сака-ни_______________________стонущий олень
коэ коку тока дзо___________________слышу плач его... во мне
оки-ва канасики____________________вся осенняя печаль

Истоки танка – в народных обрядах и преданиях. Этот жанр возник задолго до появления письменности в японской культуре, и по сей день продолжает занимать господствующие позиции. Такая поразительная жизнеспособность поэтических традиций стала возможной благодаря емкости и многоплановости танка, способности объять необъятное, равно как и развиваться в пределах исключительно жесткой формы.

В первой антологии японской поэзии Манъёсю («Собрание мириад листьев», 20 книг, около 500-та авторов, 759 г. н.э.) подавляющее число произведений написано в форме танка (4207 из 4516-ти стихотворений). С 905-го по 1439-ый гг. под непосредственным патронажем Императоров было издано 22 антологии танка.

Необходимо отметить, темы классических танка строго регламентированы. Это, в первую очередь:

1) песни о любви, разлуке, странствиях, охоте, пирах, встречах…
2) обрядовые песни, плачи, хороводные, песни-переклички…
3) наконец, можно найти аналоги западных эпиграмм, средневековых альб, мадригалов, частушек, романсов…

Образование японского аристократа неизменно сопровождалось изучением традиций и основ танка. Достаточно сказать, что овладение искусством сочинения танка являлось важным этапом духовного развития самурая. Она сопровождала благородного японского воина на протяжении всех жизненных этапов. Даже в случае необходимости харакири (ритуального самоубийства) каждый самурай должен был оставить прощальную танка.

Это стихотворная форма инкрустировалась во все сферы жизни, от беседы между хозяином и гостем до флирта мужчины и женщины…

Но особую популярность танка приобрела благодаря поэтическим состязаниям.
Это могли быть:

1) турниры на заданную тему
2) или коллективная «игра в бисер» (когда один участник начинал танка, другой – продолжал; в процессе могли принимать участие большое число поэтов).

Соревнования проводил утаавасэ (авторитетный судья). Турниры имели строгие правила и четкий регламент. «Дописываемая» танка назывались рэнга. Первая часть получила название хокку (яп. - начальные стихи) и обрела впоследствии самостоятельный жанровый статус – как хайку.

________________________

[рэнга]

5-7-5 [хокку]
7-7
(5-7-5)n [хокку]
(7-7)n
_________________________

PS/
Подобные рэнга-игры получили большое распространение в современных сетях Интернета (в том числе, на руссом языке).

________________________

[хайку]

5-7-5
_________________________

PSS/
Начиная с XVII в. (лирика Мацуо Басё) по наши дни поэзия хайку является основным конкурентом танка.

Японская поэзия Серебряного века (конец XIX -начало XX вв.) оказала неоценимое влияние на развитие искусства танка. Японский ренессанс оживил, вдохнул новую жизнь
1) как в простоту и образность изначальных форм антологии "Манъесю»,
2) так и в изысканность элегантных наработок Средневековья.

Революция, произошедшая в современной танка (конец XX-начало XXI вв.), сочетает размытие этнических, семантических и даже формальных границ.

Канонизированные основные приемы танка чрезвычайно подробно разработаны традицией.
Существуют ключевые слова, которые вызывают у подготовленного читателя определенную галерею ассоциаций.
Макура-котоба (яп. – «слово-изголовье») выполняет роль постоянного зачина, постоянного эпитета, постоянного звукоповтора. Этот архаичный прием в лапидарной форме воссоздает картину природы, быта, обряда, дает характеристику местности. Ибо несет след окаменевшей связи, подсказанной закономерно повторяющимися явлениям жизни, исторической традицией, мифологическими представлениями.

Пример (Одзава Роан)

(3)

Вол на пахоте
Безрадостно плуг влачит,
Свой нелёгкий плуг...
Ну, а мы с тобой, скажи,
Разве не впряжены в плуг?

Часто используются так называемые каке-котоба (яп. - «вертящиеся слова»), омонимические метафоры. Слово используется в двух разных значениях.

Танка неизвестного автора

(4)

Если есть семя,
Будет сосна на скалах
Таких бесплодных
Попыток не прекратим
Быть вместе, коль влюблены.

В Японской художественной традиции существует особый стиль рисования тушью.
Художник длительно растирает палочку туши, наблюдая растекание по поверхности чернильницы. При этом старается отрешиться от Мира и своих мыслей. Когда сознание (и тушь) приведены в нужное состояние – в несколько мазков Творит рисунок. Считается, что даже малейшая остановка или промедление недопустимы.
Техника западного художника связана с созданием набросков и эскизов, продумыванием композиции, перспективы, светотеней…

Этот пример часто приводят в качестве иллюстрации различий в поэзии танка и традиционной западной. Танка – поэзия озарения и экспромта.

Примеры танка:

(5)

Камо Мабути

В пору цветенья
Вишни сродни облакам -
Не потому ли
Стала просторней душа,
Словно небо весною...

(6)

Рёкан

О ветры с гор!
Не дуйте нынче ночью,-
Тревожным сном
Забылся странник в пути
На жёстком изголовье.

(7)

Татибана Акэми

Песнь дровосека.
Птичий нестройный щебет.
Журчанье ручья.
Чистые травы в росе.
Сосны вонзились в небо.

0

5

СТО СТИХОТВОРЕНИЙ СТА ПОЭТОВ

(сборник классических танка, составленный Фудзивара-но Тэйкав 1235 году.

Перевод со старояпонского В.С. Сановича.Перевод В. Соколова.)http://garden.hobby.ru/v4/japan/japan.htm

1. ТЭНДЗИ-ТЭННО
На осеннем поле
Непрочный приют осенён
Сквозной плетёнкой.
Оттого-то мои рукава
Что ни ночь от росы намокают.

Перевод В. Сановича.
    Под циновками
Прячутся крестьяне от
Осенних дождей.
Вот и мои рукава
От росы промокают.

Перевод В. Соколова.
2. ДЗИТО-ТЭННО
Весна миновала.
Кажется, лето приспело.
Одежд белотканых
Сохнет холст на склонах твоих,
Небесная гора Кагуяма!

Перевод В. Сановича.

Вновь весна прошла,
И, как обычно, лето
Белые шелка
Раскатало на склонах
Святых гор Кагуяма.

Перевод В. Соколова.

3. КАКИНОМОТО-НО
ХИТОМАРО
В глухих далёких горах
Фазан длиннохвостый дремлет.
Долог хвост у фазана.
Эту долгую-долгую ночь
Ужели мне спать одному?

Перевод В. Сановича.

Горной крестьянки
След, свисает косичка
Её как ветка.
А мне в постели эту
Долгую ночь коротать?

Перевод В. Соколова.
4. ЯМАБЭ-НО АКАХИТО
К заливу Таго
Я выйду и словно бы вижу:
О, белотканый -
Над высокой вершиной Фудзи
Падает, падает снег.

Перевод В. Сановича.

К заливу Таго
Иду по тропе, и там
Открываются
Белоснежные снега
Величавого Фудзи.

Перевод В. Соколова.

0

6

Философия белого стиха очаровала меня..Всех, кто оказался неравнодушен к магии этих простых и одновременно глубоких строк, всех , кому близки основные принципы японской поэзии--мазком кисти нанести свои чувства на холст сегодняшнего дня , запечатлеть своё открытие  великого в простом и поделиться с миром  - приглашаю в раздел  Итры ..Попробовать собственные силы....принять участие в дописывании танки(рэнги)..))А возможно у вас уже  есть опыт написания  в этом стиле?)) С  огромной радостью жду всех со своими предложениями и продолжениями))

0

7

Различие Востока и Запада...
Самое важное... В любом деле Восток - интуиция, прозрение, а Запад - аналитика...
Если философию Востока не чувствуешь, то понять ее не возможно, но живя в ней, начинаешь принимать ее и понимать сердцем... И это касается всего... Услышать хлопок одной ладони... Это не цель, но показатель.
На Западе все нуждается в логической переработке. Спорят на любую тему по любому вопросу, но в споре ли рождается истина?)

0

8

Правду знают все, и у каждого она своя..Истина -одна, и ее не знает никто..)

Как неизбежен восход,
так неизбежна судьба..
истину ищем везде,
но  за плечами она..)
Шепчет тебе: погоди..)
Сколько красот-оглянись..)
Но  убыстряется шаг,
не замедляется жизнь...)
Призрачна гонка времен..
кажется ,вот и нагнал ..
Хвост юркой ящерки вновь
только  остался в руках..)

0

9

Народная поэзия - Песни западных провинций

О том, что такое японская поэзия, хорошо сказал поэт X века, автор первого трактата о поэзии Кин-но Цураюки: "Песни Ямато! Вы вырастаете из одного семени — сердца и превращаетесь в мириады лепестков речи, в мириады слов. И когда слышится голос соловья, поющего среди цветов, или голос лягушки, живущей в воде, хочется спросить: что же из всего живого на земле не поет своей собственной песни?"
И действительно, японская поэзия — это поэзия, растущая из сердца, это прежде всего поэзия чувств, проникновенной любви к родной природе, тонкого ощущения красоты окружающего мира.
Поэзия всегда щедро наполняла душевный мир японского народа, и для его лучших певцов она всегда была выражением жизни, а жизнь для них всегда была поэзией. Это особое поэтическое видение мира создало в Японии богатства лирической поэзии. И японские поэты справедливо называют свою страну «страной песни» — «ута-но куни».

Танка (или мидзикаута) значит «короткая песня», это пятистишие, излюбленная, традиционная форма японской лирики.
Танка умели слагать все, не только поэты, это была подлинно народная форма стиха.

ИЗ СТАРИННЫХ СОБРАНИЙ

* * *
В священном храме,
Где жрецы вершат обряды,
Сверкает зеркало кристальной чистоты, —
Так в памяти моей сверкаешь ты,
И в каждом встречном я ищу тебя...

* * *
Долго, видно, буду тосковать о той,
Что мне видеть ныне довелось,
Что сверкала
Дивной чистотой,
Как венок из ярких пестрых трав.

* * *
Говорят: на этом свете умирают,
Если так тоскуют, как тоскую я
Из-за той, что видел только миг,
Что хороша,
Как цветы струящиеся фудзи...

* * *
Мне кажется теперь, когда моя любовь
Намного глубже и сильнее стала, —
Я умереть могу в смятенье чувств;
Так рвется нить жемчужная — и вдруг —
Рассыплется весь жемчуг дорогой...

* * *
Как до небесных облаков
Отсюда далеко — так до тебя...
Но пусть с тобою мы в разлуке,
Взамен твоих — чужие руки
Не станут изголовьем никогда!

Песня юноши
Прозрачная волна у белых берегов,
Раскинутых, как белоснежный шарф,
Порой бурлит, но к берегам не подойдет,
Так — ты ко мне.
И полон я тоски...

Песня девушки
О нет, наоборот:
Увы, не я, а ты,
Подобно той волне у белых берегов,
Раскинутых, как белоснежный шарф, —
Ты никогда не подойдешь ко мне...

Песня девушки
Когда бы знала, что любимый мой
Придет ко мне,
Везде в саду моем,
Покрытом только жалкою травой,
Рассыпала бы жемчуг дорогой!

Песня юноши
Зачем мне дом, где жемчуг дорогой
Рассыпан всюду,
Что мне жемчуга?
Пусть то лачуга, вся поросшая травой,
Лишь были б вместе мы, любимая моя!

Песня девушки
Когда бы гром внезапно загремел,
А небо затянули облака,
И хлынул дождь, —
О, может быть, тогда
Тебя, мой друг, остановил бы он!

Песня юноши
Пусть не гремит совсем здесь грозный гром,
И пусть не льет с небес поток дождя,
Ах, все равно
Останусь я с тобой,
Коль остановишь ты, любимая моя!

* * *
На траву зеленую тиса
Тяжестью в горах легла роса,
Оттого и вянет зелень этих трав.
Оттого, что в сердце горечь глубока,
Не кончается моя тоска...

* * *
Лучше пусть исчезну,
Словно белый иней,
Выпавший на землю поутру:
Как я эту ночь, тоскуя и печалясь,
Нынче до рассвета проведу?

* * *
На рассвете у ворот моих
Кулики без умолку поют.
О, проснись, проснись!
Мой супруг на эту ночь одну,
Пусть не знают люди про тебя.

* * *
Ах, на кровле дома моего
Зацвела "не забывай"-трава.
Все смотрю:
А где трава "забудь-любовь"?
Жаль, еще не выросла она...

* * *
Милый мой,
Моя любовь к тебе,
Словно эта летняя трава, —
Сколько ты ни косишь и ни рвешь,
Вырастает снова на полях!
Не кончалась никогда!

* * *
В Cora, средь долины чистых рек,
Где осока дивная растет,
Не смолкая, плачут кулики...
Не смолкает также ни на миг
И моя несчастная любовь...

* * *
По дороге, что отмечена давно
Яшмовым копьем,
Ходить устал.
Мне циновку б из рогожи постелить
И смотреть бы мне все время на тебя!

* * *
Лишь раздался топот быстрого коня,
Как под сень сосны
Из дома вышла я,
И все думаю, смотрю вокруг,
Может, это ты, мой милый друг?

* * *
Словно в бездне, среди скал,
Белоснежный жемчуг дорогой,
От людей скрываю я любовь.
И пускай погибну от любви,
Людям я не назову тебя!

* * *
Чем так жить,
Тоскуя о тебе,
Лучше было бы мне просто умереть,
Оттого, что думы, полные тревог,
Словно скошенные травы на полях...

* * *
Тоскую о тебе и жду тебя всегда!
О, если был бы знак,
Что суждена нам встреча!
Ведь в этом мире я, увы, не вечен,
Подобно всем, живущим на земле...

* * *
У ворот моих
На деревьях вяза вызрели плоды...
Сотни птиц слетелись к дому моему,
Тысячи слетелись разных птиц,
А тебя, любимый, нет и нет...

* * *
Среди полей заброшенных, в глуши,
Далекой, словно вечный свод небес,
Оставила тебя,
И от тоски и дум
Нет больше сил на этом свете жить!

* * *
Как тень прозрачная в рассветный час,
Таким же тонким тело нынче стало.
Все из-за той, что яшмой засверкала
Лишь издали, —
И навсегда ушла от нас...

* * *
Кого среди людей назвать счастливым? —
Того, кто милой слышит голос
И в пору ту,
Как черный волос
Уже становится седым!

* * *
Вчера, вечернею порой, лишь миг один,
Короткий, как жемчужин встречных звон,
Я видел здесь ее, —
И нынче утром вдруг
Мне показалось, будто я люблю!

* * *
Сосна, стоящая у входа
В пещеру горную, —
Взглянул я на тебя,
И показалось мне — увидел друга,
Которого давно когда-то знал!

* * *
Пусть велика земля, но даже и она
Имеет свой предел,
Но в мире этом есть одно,
Чему конца не будет никогда,
И это бесконечное — любовь!

* * *
Ведь ты — лишь человек
С непрочною судьбою,
Как лунная трава цукигуса.
О, что ты можешь знать, мне говоря:
«Мы после встретимся с тобою...»

* * *
Когда зайдет за облака луна,
Сияющая ныне в небесах,
Как зеркало кристальной чистоты, —
Нет, все равно не кончится тоска,
А станет лишь любовь моя сильней!

* * *
Оттого, что обо мне не думает совсем
И меня не любит милая моя,
Я скрываю от нее любовь.
Так бутон скрывает чашечку цветка, —
Но должны бутоны расцвести!

* * *
Когда бы ныне мог корабль я встретить,
Который держит путь в столичные края,
Я б милой передал,
В каком смятенье думы,
Что словно скошенные травы на полях...

* * *
Когда оградою зеленой горы
Меж нами встанут множеством рядов
И мы уже не будем больше вместе, —
Тебе, любимый мой, в далекий край,
Я часто не смогу подать отсюда вести...

* * *
С нетерпеньем друга ожидаю,
В дом одной мне нынче не войти,
Пусть роса давно уже покрыла
Белотканые
Льняные рукава...

* * *
Когда в цветенья час
Не расцветают сливы,
А лишь в бутонах прячут лепестки,
Быть может, так они любовь скрывают?
А может, снег они с тревогой ждут?

* * *
Подобно соловью, что раньше всех поет
В тени ветвей,
Когда придет весна, —
Ты раньше всех мне о любви сказал,
И лишь тебя отныне буду ждать!

* * *
Пока в саду своем ждала,
Что ты придешь ко мне, любимый,
На пряди черные
Распущенных волос
Упал холодный белый иней.

* * *
Вот нить жемчужная;
Как ни длинна она,
Сойдутся вместе у нее концы.
Не разойдутся и у нас пути, —
Одна нас свяжет нить, как эти жемчуга...

* * *
С посохом в руке
И без посоха в руке
Я отправилась бы в путь,
Но не знаю я дорог,
По которым ты идешь!

0

10

МАЦУО БАСЁ

***
Тучи пролегли
Между друзьями. Гуси
Простились в небе.

***
Протянул ирис
Листья к брату своему.
Зеркало реки.

***

Черный жемчуг написал(а):

Всё выбелил утренний снег.
Одна примета для взора –
Стрелки лука в саду.

или так:
Свежий снег с утра.
Лишь стрелки лука в саду
Приковали взор.

Честно говоря, нравятся оба варианта...

***
Леса полоса
На склоне горы, словно
Пояс для меча.

***
Персики цветут,
А я жду все не дождусь
Вишни цветенья.

***
Прощайте, вишни!
Цветенье ваше мой путь
Теплом согреет

0

11

Ezhe-Vika написал(а):

Черный жемчуг написал:
Всё выбелил утренний снег.
Одна примета для взора –

Спасибо..Правда это не мое..))А все тот же Басе..))Но приятно..))) :P

0

12

:)   Я так и поняла, что Басё, просто в другом переводе!!))))

У меня есть томик чУдной японской лирики, который иногда весьма в тему - открывать... Если б все это понимать в оригинале...   pooh_on_ball        И интересно, как оно звучит.

0

13

:P Недолго в лаврах походила..)))

0

14

Одно ж другому не мешает! ;)  можно ж и свои, и чужие...)))

0

15

queen Благодарствуйте..))нам чужого не надо..))Сври бы унести..))Скромно так сказала..)))

0


Вы здесь » ЗЕРКАЛО » Стихи и проза любимых авторов » Еще раз о японской поэзии..)