Теоретически такие идеи были, они разрабатывались в разных странах, но все это дело благополучно заглохло, потому что эффективность весьма сомнительна и, кроме того, это попало под общие соглашения о прекращении разработок биологического оружия. Вопрос, конечно, насколько эти соглашения выполняются, но очень сильно сомневаюсь, что в какой-либо из серьезных стран ведутся реальные разработки такого рода. Думаю, что это всплеск старой советской паранойи.
Довольно много российских клиник приличного уровня, получивших сертификат GCP (Good Clinical Practice), участвуют в клинических испытаниях современных лекарств. Эти испытания – необходимый этап, который должен проходить в разных странах с большим числом больных. Как правило, речь идет о третьей фазе испытаний, то есть когда лекарство сравнивают с лучшим из существующих. Клиникам и нашим больным это дает доступ к наиболее современным средствам лечения. Половина больных получают испытываемые лекарства (эффективность которых уже доказана, вопрос стоит о сравнительной эффективности в сравнении с лучшим существующим), а вторая половина получает лучшее существующее лекарство.
Для клиник это и способ подзаработать, и в то же время стимул поддерживать уровень, потому что только клиника, имеющая сертификат GCP, может попасть в этот пул. Это опять же доступность современных фармацевтических средств, это, наконец, общее "подтягивание" нашей медицины до лучших мировых образцов.
Но это ресурс, который идет в обход всех традиционных иерархических структур нашего здравоохранения. Это идет не через органы Минздрава, не через сложившиеся в регионах собственные иерархии, и это им очень сильно не нравится. Я хочу подчеркнуть, что речь идет не о борьбе за деньги. Если это прикрыть, деньги не достанутся никаким органам, они просто уйдут из страны. Речь идет именно о том, что "слишком много воли взяли", о том, чтобы "поставить на место" хорошие продвинутые клиники.
Этот приказ – верный способ прихлопнуть эти испытания как таковые, потому что без возможности вывозить образцы из России никто работать не будет. Люди не будут работать, не имея возможность получить результаты. Этим соображением был вызван приказ или другим – я не знаю, но реальные его последствия – приостановка участия российских клиник в международных клинических испытаниях. Таковы наиболее просматриваемые последствия этого указа.
Что касается генетического оружия, это в конце концов смешно – просто посмотрите, сколько наших людей уезжают за границу. Если кому-то понадобятся образцы генов российской популяции, то, ей-богу, никакие ведомственные приказы Минздрава не помешают.
Вячеслав Тарантул, доктор биологических наук, заместитель директора Института молекулярной генетики РАН:
Как генетик могу сказать, что очень трудно себе представить какое-то генное биологическое оружие, поскольку все люди на Земле одинаковые и никаких принципиальных расовых различий в геноме нет. Это миф.
Я всегда был против каких бы то ни было необоснованных запретов. Наверняка пострадает море людей. А что нужно контролировать вывоз образцов из страны – это другой разговор. Должны быть какие-то документы, правила. Но когда в стране полный бардак то, конечно, проще ничего не вывозить, не думая о том, как это аукнется.
Алексей Яблоков, член-корреспондент РАН, руководитель Центра экологической политики России:
Это большая глупость и близорукость. Лет 15 назад уже была сделана такая попытка в отношении научной программы, которая велась совместно с Соединенными Штатами, - исследовалась кровь людей, пострадавших от радиационных выбросов на Южном Урале. Образцы крови были конфискованы в аэропорту Екатеринбурга. Тогда это вызвало огромный скандал и прекращение научных контактов. В результате были ущемлены интересы тех людей, которые пострадали от радиации, потому что у нас нет никаких методик, а в Америке такие методики были, можно было разрабатывать программы лечения.
Никакого биологического оружия против населения России не может быть придумано, потому что население России этнически разнообразно. Идея же этнического оружия действительно разрабатывалась, в том числе и в Советском Союзе. Всплеск исследований в области молекулярной биологии 30 лет назад подпитывался военными деньгами. Расшифровка генома человека – это были на 3/4 военные работы, связанные с идеей этнического оружия.
Расы человека отличаются друг от друга по мельчайшим особенностям генотипа, поэтому такое оружие очень трудно применить - ведь что в любом обществе сотни лет были смешанные браки, и найти представителей чистой расы невозможно.
Такое оружие было разработано, и об этом было официально заявлено в ЮАР. После краха режима апартеида было сделано первое и единственное официальное заявление о существовании такого оружия. Такие же разработки были и в Советском Союзе, и в Америке, но практический эффект этих разработок нулевой, потому что нет чистого еврея, чистого араба, чистого армянина, чистого русского. Запрещать на этом основании вывоз биологических образцов – верх бессмыслицы. Это сильно ударит по научным контактам.
Евгений Свердлов, академик, научный руководитель Института молекулярной генетики РАН:
Идея создания биологического оружия на основе каких-то генов - это нереально, хоть это и обсуждалось многократно еще много лет назад. То, что мы знаем сейчас, позволяет утверждать, что создание такого оружия невозможно или - по крайней мере оно займет столько времени, что население Земли вымрет от голода, жажды, отсутствия энергоресурсов, прежде чем такое оружие будет разработано. А тогда в нем автоматически отпадает необходимость. Поэтому эта мотивация кажется мне необоснованной.
Я думаю, что запрет на вывоз образцов плохо скажется на наших научных разработках, потому что у нас часто не хватает современных технических средств для анализа биологических материалов и мы, естественно, прибегаем к помощи западных коллег. Если этой помощи не будет, это поставит нас в достаточно трудное положение, потому что приборный парк наш очень давно не обновлялся и не позволяет осуществлять исследования и анализы с той точностью и скоростью, которое позволяют современные приборы, имеющиеся в распоряжении западных лабораторий.
