Большой Афанасьевский переулок, д. 35. Дом с кариатидами
- Малому я научился в школах, но и за то благодарю и молюсь за своих наставников, по слову апостола: «Поминайте их». Главным же профессором красноречия у меня был св. Иоанн Златоуст.
Большой Афанасьевский переулок в сторону Арбата. Из собрания Э.В. Готье-Дюфайе, 1913 год.Об адвокате этом ходили легенды. «Москва. Федору Никифоровичу» - и по такому адресу письма доходили! Он долго и сложно шел к такой известности. Другой бы сдался. Другой. Но не тот, кого москвичи числили среди пяти главных столичных достопримечательностей: «Царь-колокол», «Царь-пушка», собор Василия Блаженного, Третьяковка и Федор Плевако».
…Присяжный поверенный округа Московской судебной палаты. И достиг Федор этого сам, в 28 лет, без какой бы то ни было протекции, без роду без племени.
В Москву семья Плевако переселилась летом 1851 года: надворный советник Василий Иванович Плевак, Екатерина Степанова – крепостная и двое их незаконнорожденных детей – Федор и Дормидонт. Осенью братьев отдали в Коммерческое училище на Остоженке. Надо сказать, учились братья хорошо, отлично учились. Федор прославился своим необыкновенным умением оперировать в уме четырехзначными цифрами. К концу первого года учебы имена братьев были занесены на «золотую доску» училища. А еще через полгода Федора и Дормидонта… исключили. Как незаконнорожденных.
Федор Никифорович Плевако«Нас объявляли недостойными той самой школы, которая хвалила нас за успехи и выставляла напоказ исключительную способность одного из нас в математике. Прости их Боже!».
Следом была 1-я Московская гимназия на Пречистенке – сразу в 3 класс. Кстати, в этот же год в гимназию поступил и Петр Кропоткин и тоже в третий класс. «Мне было всего 11 лет, а уже приходилось проходить целый ряд предметов, большей частью выше детского понимания. Преподавались же все предметы самым бессмысленным образом». Тем не менее, спустя 6 лет, Федор поступает на юридический факультет Московского университета и оканчивает его с дипломом кандидата прав. Работы нет, денег и связей тоже. Плевако идет служить на общественных началах стажером в Московском окружном суде. Когда же, с весны 1866 г., начала формироваться в России присяжная адвокатура, Плевако одним из первых в Москве записался помощником к присяжному поверенному М. И. Доброхотову. И вот 19 сентября 1870 года случается: незаконнорожденный сын крепостной становится присяжным поверенным.
Первым клиентом Федора стал ростовщик, которому он отдал вещи в залог. Дело это Плевако проиграл, зато следующее выиграл – купил на полученные деньги фрак. А на вознаграждение, полученное за третье дело, смог снять новую квартиру.
Новая должность дала возможность показать себя, и вскоре о Плевако начинают отзываться как о весьма хорошем адвокате. Однако карьера его чуть было не оборвалась через два года из-за так называемой политической «неблагонадежности». К счастью, дело о тайном юридическом обществе благополучно было закрыто, но след в жизни Плевако оставило навсегда.
Большой Афанасьевский переулок в сторону Арбата, дом с кариатидами – слева. Из собрания Э.В. Готье-Дюфайе, 1913 год.В это же время Плевако поселяется в доме в Большом Афанасьевском переулке. Дом был выстроен в 1817 году вдовой прапорщика Е.Ф.Акинфиевой (по другим данным Акиндиевой) на месте сгоревшей в пожаре 1812 года усадьбы графа Головина. Прапорщица жила в нем с двумя сыновьями, участниками Отечественной войны Федором и Николаем. В 1841 году дом перешел статской советнице В.Н. Хавской и ее мужу, известному в свое время историку Москвы, Петру Васильевичу Хавскому. Его «Хронологические таблицы» позволили историкам, «без всяких вычислений по формулам арифметики и алгебры, прямо в таблицах находить все предметы, принадлежащие к Юлианскому счислению времени, гражданскому и церковному православного исповедания, равно узнавать все числа и значения терминологии, введенной для показания времени в русских летописях".
Следующим владельцем дома становится Федор Никифорович. Здесь он продумывает стратегии защиты (речей Плевако никогда заранее не писал, фиксировал их после по настоянию газетчиков), сюда идут люди за помощью. Всякие – с деньгами, без денег… «Отработаете чем-нибудь, родной мой».
«С деньгами, без денег» написано не случайно. Показательно так называемое Люторичское дело. Весной 1879 года крестьяне села Люторичи Тульской губернии взбунтовались против закабаления их помещиком. Бунт был подавлен, а 34 человека пошли под суд. Плевако не только взялся защищать подсудимых, он еще и оплатил расходы по их содержанию в течение трех недель процесса. Аргументированно, с цифрами и фактами, доказал он, что жизнь крестьян после отмены крепостного права стала во сто крат хуже, чем до, а грабительские поборы обрекли людей на нищенское существование. «Бедность безысходная, бесправие, беззастенчивая эксплуатация – вот истинные подстрекатели», - после этих слов зал взорвался овациями. 30 и 34 подсудимых были оправданы.
Дело о старушке и вовсе стало притчей во языцех. Прокурор, просчитав все возможные доводы Плевако, сам высказался в пользу обвиняемой - немощная бедная старушка, совершившая пустяковую кражу, но ведь собственность священна, на ней держится все благоустройство страны, «и если позволить людям не считаться с ней, страна погибнет». Речь Плевако была коротка, блестяща и столь часто затем цитируема, что выучена многими наизусть: «Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... Старушка украла жестяной чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет». Старушку оправдали.
«Между положением прокурора и защитника – громадная разница, – говорил Плевако. – За прокурором стоит молчаливый, холодный, незыблемый закон, а за спиной защитника – живые люди. Они полагаются на своих защитников, взбираются к ним на плечи и... страшно поскользнуться с такою ношей!».
Федор Никифорович Плевако умер 23 декабря 1908 года, на 67-м году жизни, в Москве. На смерть Плевако откликнулась вся Россия: некрологи печатались во множестве газет и журналов. «Вчера Россия потеряла своего Цицерона, а Москва – своего Златоуста», - написала газета «Раннее утро» 24 декабря. Похоронили Плевако при громадном стечении народа всех слоев и состояний на кладбище Скорбященского монастыря.
Афанасьевский – современный вид переулка, осень 2005 года.
Памятник Плевако был разрушен в 1929 г., когда монастырское кладбище решено было закрыть, а на его месте организовать детскую площадку. Останки Плевако, по решению родственников, были перезахоронены на Ваганьковском кладбище. С той поры на могиле великого русского адвоката стоял обычный дубовый крест. До 2003 года, когда на пожертвования известных российских адвокатов не был создан оригинальный барельеф с изображением Ф.Н. Плевако.
Дом Плевако после 1892 года дом получил лепную обработку по проекту архитектора Шапошникова и стал известен как дом с кариатидами. К началу 1990-х годов дом опустел и начал постепенно разрушаться: декор обваливался, мезонин стал крениться вглубь здания… Несмотря на наличие проекта реставрации, в 1993 году «дом с кариатидами» был снесен. Можно воссоздать здание с нынешними-то технологиями, но удивительный дух прежнего Большого Афанасьевского, с его первозданной архитектурой, уже не вернется… «Москва. Главному защитнику Плеваке» - нет больше этого адреса. А есть пустырь.
Отредактировано Shadow (2007-06-21 21:37:22)
